...давно...

"Существовали моменты, когда казалось, что вокруг становилось светлее. Словно пропадал эффект «туннельного зрения» - кругозор увеличивался и открывались новые детали – небо, дома, люди – что-то кроме дороги вперед, которую обязательно надо пройти. Улыбка, неет…оскал наползал на губы, и глаза загорались новым светом.
Это были моменты успеха.
Теперь она шла по пыльной дороге. Утреннее небо маячило у нее перед взором, постоянно меняясь – то скрытое серыми облаками, то чистое – проглядывающее сквозь ветви деревьев. Оскала не было. Было все равно. Она хотела почувствовать эту жгучую радость. Или нет, не хотела?...
Шаг выровнялся. За спиной болталась сумка с «успехом», а впереди ждал новый день. Она не осознавала это равнодушие, скорее просто ощущала.
«будь что будет, мне все равно, даже если я сдохну» - эта фраза сейчас казалась такой смешной и детской в прошлом произношении и контексте… Как прекрасно эта фраза бы подошла сейчас. Но слова больше не нужны, особенно сказанные вслух. Конечно, слова будут, но уже другие…
Она хотела этот успех. Хотела его всего. Хотела его изнасиловать и вывернуть на изнанку. Хотела сильнее, чем любого мужчину. Просто так, чтобы пробелов не было.
Можно вообще нихрена не делать. Просто быть такой, чтобы все делали за тебя. А можно быть самодостаточной, делать все самой, даже не заговаривая ни с кем. Можно быть любой.
Можно жить.
Главное – что паутина распутана и все встало на свои места.
Минуты, часы – все медленно текло и складывалось в тихий и очень странный день.
Она шла и почти не замечала сущность чернее ночи, идущую за ней шаг в шаг.
А потом всего одна песня вырубила ее. Эти восемь минут вдавили ее в кресло, пришили к нему, сковали, выбросили из головы мысли, ослепили и поработили. В этот раз она знала, чему отдается и расслабилась в этом быстром потоке, позволяя нести ее куда угодно…
«Самый сильный стресс какой? Эмоциональный, конечно. Вы же психологи, вы должны это знать».
Все таки как красив город. Он совсем не однообразен – за каждым поворотом открывается новый вид.
- Я разрешаю тебе упасть. Падай. Я тебя поддержу.
И она упала. Вырубилась через несколько секунд – достаточно было только закрыть глаза. И за эти десять часов она убивала, резала, жгла, орала… И все десять часов ее сопровождал запах лаванды. Откуда он взялся, она не поняла, даже проснувшись. Просто помнила, что с ним связано и благословляла.
Напряжение мышц, подъем. Голова не кружилась, как обычно после долгого сна. Было хорошо. Тепло и приятно. Схватив сигареты и зажигалку, она выбежала в подъезд. Там ее уже ждали. Скатившись со стены на бетонный пол, она поглощала вкусный дым.
-…а я им и говорю – сжечь надо эту церковь, сжечь…
-ты гулять пойдешь?
-а вы спать что ли не собираетесь?
-если ты нет, мы тоже.
Из зеркала на нее смотрела какая-то странная девушка с незнакомыми глазами и оскалом.
Она любила пышную и экстравагантную одежду. Что бы люди разглядывали эту одежду, не успевая разглядеть ее саму. Она любила это небо – еще не предрассветное, но светлое…синее…прекрасное. Величественное. Как только в голове начинали отстраиваться лабиринты без выхода, она запрокидывала голову назад и смотрела в него. И нахлынувшая память, вместе со слезами, выгоняла из нее все низкое и незначительное, захватывая ее Душу целиком.
Костер во дворе не горел. Наверно там, за деревьями, все же сидел кто-то. Там тихо говорили и ждали ее. Люди казались ей мертвыми – те, кто спал. Но она то жива. Сегодня она - властитель этой ночи.
Как они делают такую музыку? Секс и металл, тишина и грохот, любовь и ненависть. Об этом стоит написать…."





Я чувствую эту грань. Эту перемену. Эту цикличность, которая сносит мне крышу. Только теперь все как-то не по-моему – она вливается в меня редко, мелкими дозами. Словно боясь отравить, испепелить… Это словно наливать в вазу изо льда кипящую воду. Я рада. И мне страшно.